Снова стою на майдане двадцатого…

Снова стою на майдане двадцатого, 
Холод, февраль, я ищу виноватого. 
Снова печеньки до крошки все схаваны, 
Снова вокруг побратимы-майдауны. 

Что ж нам все скачется и не працюется, 
Вроде уже переназвана улица, 
Памятник сброшен, под лестницей насрано. 
Видно ж, что не были жертвы напрасными. 

Гул под кастрюлей и в кружеве яйца, 
А в микрофон Парасюк разоряется, 
Ухо Булатова, куля Арсения, 
Вновь на носу обостренье весеннее. 

Вновь на душе и на совести чисто, 
Вновь мы зигуем, не видя фашистов, 
Вновь пьем чаек лошадиными дозами, 
И пьяный кондитер вещает с бульдозера: 

- Скоро у нас с вами, смею надеяться, 
Все забезвизится, заевропеется, 
Стерпится, слюбится, вступится, сладится, 
Интегранётся и загейпарадится! 

Ясно, что он для народа старается, 
Выгоды все объясняет на пальцах. 
Ах эти пальцы с колесами-кольцами, 
Ах эти формулы Вальцмана-Гройсмана. 

Утро туманное, серое, тусклое, 
Запах свободы и львовского мусора. 
После вчерашнего гимн не спивается, 
Не производится, не добывается, 

Не создается совсем и не строится, 
Чем же скажите все это накроется. 
Хочется кушать, согреться и в НАТО. 
Снова стою на майдане двадцатого…


Серж Березовский